«У нас в Компьене» (C’est à Compiègne)
журнал о культурных событиях вашего города
http://www.cestacompiegne.fr/lucas-debarguechristine-..
Перевод Наталии Прибыловой
ЛЮКА ДЕБАРГ/ КРИСТИНА МЮНЬЕ, перекрёстное интервью
АВТОР: СЭТАКОМПЬЕНЬ (CESTACOMPIEGNE)
ЛЮКА ДЕБАРГ в Театре Империаль (Théâtre impérial – Имперский Театр)
Пятница 9 декабря 2016 года в 20 часов 30 минут.
В тот день, 23 октября 1990 года, муза Евтерпа склонила свою голову, украшенную венком из цветов, над младенческой колыбелью. Младенца в колыбели звали Люка Дебарг. Если некоторые, как говорят, поцелованы Богом, то он точно из их числа. Этот вдохновенный пианист с мировым именем, сын коренного жителя Компьеня, рос и мужал на глазах у своего преподавателя по фортепиано из компьеньской консерватории Кристины Мюнье; и та неразрывная духовная связь меж ними – а она существует и по сей день – та связь выходила далеко за рамки их общей страсти к высокой музыке: у них был и остаётся не только один, общий взгляд на человека как такового, но и одни и те же нравственные ценности.
Люка Дебарг (Lucas Debargue)
«У нас в Компьене» (УвК) - В Компьеньскую Консерваторию вы поступили в 11 лет. Расскажите о своей первой встрече с Кристиной Мюнье, вашим преподавателем по фортепиано.
Люка Дебарг(Л.Д.) – Я пришёл к м-м Мюнье домой. Помню, страшно боялся. Я показал ей небольшую вещицу, это была одна из ариетт Гайдна – я нещадно лупил по клавишам, педаль при этом вдавил и не отпускал… Она дала мне понять, любезно, но твёрдо, что так дело не пойдёт!
«УвК» – А каким вы были подростком? Как вы думаете?
Л.Д. – У меня была очень насыщенная внутренняя жизнь. Более интенсивная, чем сегодня, потому что у меня была лишь одна обязанность - ходить в школу. А сегодня иногда так случается, что обязательства, и социального характера, и человеческого, умаляют эту насыщенность моей внутренней жизни. Я был захвачен музыкой, не было ни секунды, чтобы что-то не пело во мне. Я всё время влюблялся, не желая при этом во что бы то ни стало «найти себе подружку» - на это мне было совершенно наплевать. Главным для меня была музыка – музыка Прокофьева, музыка Рахманинова – это были самые интересные приключения в моей жизни… И даже сегодня, слушая эту музыку, таких сильных переживаний чувств, как тогда, я уже не испытываю - сегодня это в большей степени были бы Моцарт, Бетховен или Шуберт.
«У в К» - А какая история отношений разворачивается в паре "учитель и его ученик"? Вы ждёте скорее мягкости или строгости от учителя?
Л.Д. – Я ничего не жду! Прежде всего это встречаются два человека. Между ними должно что-то произойти. Я никогда не ходил на урок как на каторгу. Ни один из преподавателей, которые у меня были, не ругал меня за то, что «я не занимался и не приготовил домашнего задания». Я в их взгляде ловлю – а эти люди любят и чувствуют музыку – я по их глазам понимаю, как мне работать и что мне делать: идти дальше или повернуть назад.
«У в К » - Что отличает превосходного педагога?
Л.Д. - Научить кого-то музыке - это, как мне кажется, не входит в функции педагога. Музыка – это не только и не столько умение и навык. Педагог может дать ключи для приобретения того или иного умения, но главное, что он может – это слушать, быть рядом, направлять. Мне кажется, у хорошего препода – а хороший препод именно этого и жаждет – так вот, его ученики в своих занятиях самостоятельны.
« У в К » - А было ли сказано кем-то из ваших учителей что-то такое, после чего у вас выросли крылья?
Л.Д. – Было. Это мне сказала одна русская преподавательница, её зовут Елена Варварова, и она со мной немного занималась, когда я был в классе Филиппа Тамборини в Бове (Beauvais):« Тебя не должно волновать: конкурс ли это, экзамен ли, или это концерт… Но раз уж ты вышел на сцену - это должно стать просто-напросто чем-то из ряда вон выходящим ».
«У в К» - А вот когда вы пришли 4-ым в финале Международного Конкурса имени Чайковского, вы о ком подумали в первую очередь?
Л.Д. – О Чайковском…
«У в К» - Вы как-то сказали: «Я создан для музыки». Что означает эта фраза в устах Люки Дебарга?
Л.Д. – Ещё задолго до того, как вступить на путь профессионального музыканта, я был уверен, что музыка станет моей жизнью. Мне не пришлось выбирать (и именно поэтому музыка для меня – островок безопасности: мне очень трудно выбирать). У меня потребность в музыке. Я понял, совсем недавно на самом деле, что самым разумным способом жить с этим будет следующее: играть, давать концерты. Но по сути, для того, чтобы жить с музыкой, я в концертах не нуждаюсь: не проходит ни одного дня без того, чтобы я не открывал нот, чтобы не сочинял хоть немного, чтобы я не размышлял над каким-нибудь отрывком, который приходит мне в голову… А работаю я для того, чтобы сохранить вот эту вот свободу.
Кристина Мюнье (Christine Muenier)
«У в К» - Какие у вас воспоминания о вашей первой встрече с Люкой Дебаргом?
Кристина Мюнье (К.М.) – А мне о Люке до этого уже говорил один преподаватель по сольфеджио и трубе из Вилера-на-Кудене (Villers-sur-Coudun), где раньше жил Люка, преподаватель этот сказал, что
мальчику десять с половиной лет, что он мечтает поступить в компьеньскую консерваторию (музыкальное училище с классами музыкальной школы для детей – Н.П.), и что в общеобразовательной школе он перешёл в 6-ой класс (во Франции обратный отсчет классов - Н.П.).
И вот в один прекрасный летний день он пришёл ко мне, я его послушала и тут же почувствовала, что он одарён сверх всякой меры, а его творческое начало и выплёскивающаяся безграничная фантазия были выше всяческого понимания.
На каждую музыкальную мысль была у него своя история, свои музыкальные ссылки, и это меня совершенно покорило.
«У в К » - А именно?
К.М. – Разбирая маленькую пьесу Рахманинова, он находил сравнения со «Щелкунчиком» Чайковского. Казалось, что он прожил множество музыкальных жизней.
«У в К » - А что происходит с вами, когда на вас «сваливается» ребёнок, в котором такой потенциал?
К.М. – Это большая ответственность. Тут всё должно быть чётко – ничего не обещать, просто заниматься и приспосабливать эти занятия к личности ребёнка. Люка был сверходарённым ребёнком, творцом, главным было - оставить ему некоторую независимость.
«У в К » - Приспособить занятия к личности ученика?
К. М. – Люка каждую неделю разбирал новые произведения. У него было множество идей, он постоянно рвался куда-то. Моя работа заключалась в том, чтобы, запуская эту энергию в нужное русло, структурировать её. У фортепиано две трудности: полифония и виртуозность. Мы очень рано начали играть произведения Листа с "Мефисто-Вальсом" и "Хорошо темперированный клавир" Баха.
«У в К » - А мандража у него не было?
К. М. – Абсолютно никакого мандража. Для него играть на публике - это было огромным счастьем: вот где разгорался, да ещё с бОльшим жаром, его внутренний огонь, и это трогало публику, этим же и объясняется Специальный приз критиков на Международном конкурсе имени Чайковского.
« У в К » - Стало быть, меж вами царило взаимоуважение? Вы были с ним заодно?
К.М. – Мне очень нравилось разговаривать с Люкой, разговаривать и делиться сокровенным как в музыкальном плане, так и в литературном. Нас роднит любовь к русской музыке, к Скрябину, Прокофьеву, Рахманинову.
Он человек очень тонкий, поэтому он испытывал потребность в разговорах: ему нужно было поговорить о своей жизни, поделиться чем-то, да и мнениями обменяться тоже. Он писал музыку во всех стилях, мы говорили о разных гармонических языках. Мы стали очень доверять друг другу.
«У в К » - Основополагающим было, чтобы послушали именно вы?
К.М. – Да, безусловно. Сложность ведь в том, как выйти на ту самую дорогу, которая приведёт к «карьере концертанта». Это очень тяжело, это требует и силы характера, и исключительного таланта.
А для него попасть на сцену было жизненной необходимостью - он музыкой дышал.
Я неплохо знаю мир профессиональных пианистов, поскольку сама закончила Эколь Нормаль де Мюзик де Пари (l’Ecole Normale de Musique de Paris), а также получила степень лиценциата по музыковедению в Сорбонне (la Sorbonne).
Я и попыталась дать ему инструкцию к применению - показать, как это работает.
«У в К » - Путь в профессию Люки Дебарга часто называют нетипичным. Что вы об этом думаете?
К. М. – Да. Путь этот нетипичный, но, как оказалось, хорошо выстроенный, а на каждом этапе этого пути были выдающиеся встречи: это Филипп Тамборини, его преподаватель в Бове, это Жан-Франсуа Эссер (Jean François Heisser), в Парижской Высшей Национальной Консерватории (CNSP), большой артист, концертирующий исполнитель и, наконец, это Рена Шерешевская в Эколь Нормаль де Мюзик. Благодаря им и стал возможен его успех.
Но вот заявить о себе – это дело очень трудное, и Люка ощутил в полной мере, что такое одиночество пианиста, когда готовился к конкурсу. Что тебя ждёт впереди - неясно, «и я спрашивал себя, а что я тут, сидя за роялем, делаю? ».
На сегодняшний день только международный конкурс может позволить проявить себя – как тот Конкурс, за которым следили все в прямом эфире на канале Медичи ТВ и который изменил в корне жизнь Люки.
«У в К » - А он один такой, этот конкурс? Только он может так изменить жизнь?
К.М. – Есть и другие. А на этом Конкурсе преимущество у русских - им больше помогают в подготовке к конкурсам такого рода: они могут репетировать с оркестром, хорошо знают сцену, имеют большой опыт. В Париже с этим сложнее: Люка не был ещё никому известен, да и в соцсетях его тоже не было.
«У в К » - Люка очень любим в Компьене…
К.М. – Очень. Компьень его поддерживал. За неделю до Москвы он играл на концерте, организованном Ассоциацией «Музыкальные встречи Компьеня» и её президентом Даниелем Делоне (Daniel Delaunay). Люка смог «обкатать» произведения из сольных туров в присутствии внимательной и уже покорённой публики.
«У в К » - Что отличает большого педагога?
К.М. – Он должен определить очень ясные цели, как в художественном плане, так и в техническом. Но правил здесь нет.
Главное, надо общаться со своими учениками, каждый из которых уникален. Дорога длинна, важно иметь то самое желание работать, развиваться и совершенствоваться. А ещё и желание «превзойти самого себя».
«У в К » - Были ли в вашей жизни встречи с учителями, которые определили вашу жизнь пианистки?
К. М. - Была одна встреча. Мой преподаватель в Эколь Нормаль де Пари, Серж Петижирар (Serge Petitgirard), большой, страстно увлечённый, педагог. Мне было тогда 15 лет.
Потом я занималась у Милоша Мажена (Miloz Magin), у него был особый подход к фортепиано, он сыграл антологию Шопена, основал конкурс польской музыки.
Работа педагога - она «в тени», и она требует многого: это и бесконечные размышления, и многочисленные исследования.
«У в К » - Есть ли у вас объяснение тому, что такое дар вообще, и что такое дар Люки в частности?
К.М. – Это тайна. Это почти благодать. Этого нельзя упустить, нельзя пройти мимо. Это подарок.
Но чем больше получил, тем больше отдай. На Люке миссия – поделиться с нами музыкой.
На его пути – подобно вешкам – встречались люди, которые и привели его к тому, что с ним происходит сегодня.
Я чувствую, что он счастлив, а его успех и меня делает счастливой.
